Новости

17 ноября, 2014 19:09

Отчетная пора. Грантополучатели РНФ подводят итоги первого года

Источник: пресс-служба РНФ

- Мы уже вывесили на сайте форму отчетности, - говорит Сергей Викторович. - Через своих знакомых в науке я попытался разузнать реакцию - не чрезмерны ли требования? “Нормальные, - отвечают. - Все разумно”. Я тоже так считаю, потому что мы не просим огромного отчета: максимум 10 страниц текста по нескольким ключевым пунктам. Нам не нужны фолианты. Можно и 5, и 3. Даже 2. Фонд отчет примет. Но при 2 страничках хватит ли информации эксперту? Здесь дилемма: если напишешь 2, то фонд отчет примет, но потом его будет рассматривать эксперт и может чего-то не понять. А в 10 страниц, считаем, человек способен с запасом уложить объяснение того, что им сделано. Нужно что-то детализировать, добавить формул, графиков? Приложите файл и в нем все это разместите. А в бумажном варианте по ключевым пунктам отчета - максимум 10 страниц. 

- По мне и это немало...

- Но ведь отчет на треть, а то и наполовину будет заполняться автоматически сведениями из заявки и соглашения грантополучателя. Откроете отчет - и там поля, созданные на основе плана работ. Осталось только вписать факт выполнения. А вот это в ряде случаев вызывает беспокойство. Фонд работает под лозунгом “Деньги в обмен на обязательства!”. Замечу, те обязательства, которые заявитель сам взял на себя. В заявке и потом в соглашении. Никто руки не выкручивал. Мы просили, чтобы указали число планируемых публикаций. За три года. Потом детально: сколько  в 2014-м, сколько в 2015-м и, наконец, в 2016-м. Многие поставили в первый год ноль. Или одну. Но некоторые вписали цифру, которая удивила - как это они такого достигнут? Но принцип - деньги в обмен на обязательства - для нас главное. 

- Многие считают, что надо “ввязаться в бой, а там посмотрим!” Деньги получим, а дальше - докажем, разжалобим, не захотят, а пойдут навстречу... 

- Уже пошли. У нас и в конкурсной документации, и в соглашениях говорится, что принимаются к зачету публикации. Для многих это станет проблемой. Не успеют. Поэтому ввели в отчетах графу - статья принята редакцией. Она еще не опубликована, но принята, согласно официальному извещению из редакции. В первый год, наверное, зачтем. Но перенесем обязательства на следующий год. Отчет второго года мы будем оценивать по гамбургскому счету. Без всяких скидок.
Вторая уступка, или, точнее, шаг навстречу грантополучателю, - если у него меняется коллектив исполнителей. Заявили один состав - его и оценивали по квалификации, что принесло выигрышную сумму баллов, а работаете - оп-па! - другим. Пока мы замене не препятствуем, но интересуемся: почему? Что вызвало перемены? Ответьте, пожалуйста, экспертам. В принципе наш грантополучатель обладает правами коррекции коллектива и сметы проекта. За небольшим исключением. Мы жестко прописываем и отслеживаем: процент накладных расходов, процент на услуги сторонних организаций не может быть выше, чтобы максимальные деньги достались исполнителям. И доля средств, которые получают молодые участники проекта, ни в коем случае не должна быть меньше обещанного. Все остальное меняйте, как хотите. Но докажите, что это целесообразно. Если эксперты увидят, что баллы проект получил за участие маститого исследователя, а заменили его на непримечательную в науке фигуру, дело может закончиться прекращением гранта. Радикально ослаблять коллектив нельзя.

- И это может случиться после первого года или второго?

- На любом этапе экспертизы. Наобещал? Выполняй. Мы просим к отчету приложить скан титульной страницы, где указаны авторы и связь с организацией, через которую идут деньги, и ту страничку, где благодарность за поддержку Российскому научному фонду. Заодно мы там увидим, кем работа поддержана еще. Комплексный результат можно публиковать, но при этом скажите, какие результаты за деньги нашего фонда, а какие - за другие.

- А как насчет отношения к российским авторам в зарубежных изданиях сейчас?

- У нас засчитываются публикации в изданиях, индексируемых WoS и Scopus. А Scopus индексирует около 300 русскоязычных журналов. Достаточно, чтобы выполнить свои же обещания. Убедиться в достоверности данных легко: известно место публикации - журнал, том, год, страница. Порой такие вопросы были... Неделю, как идет грант, интересуются: у меня статья выходит, могу ее включить в отчет? Высказать благодарность Российскому научному фонду? Даже теряешься: когда успели? Ведь почти наверняка сдавали работу в печать, когда еще конкурс не был объявлен. Юридически мы не имеем права засчитывать статью, если она принята редакцией в печать до даты подписания соглашения грантополучателя с фондом. Мы ее не зачтем ни при каком условии. “А если принята после подписания, ну, дня через два?” Принять можем, но осадок останется. Ведь явно подтасовка. Вопрос научной этики.

- Этика и отчеты так много лет поврозь ходили. В октябре договор подпишут, а через два дня уже первый этап отчета сдай. И попробуй посетовать - тут же по носу получишь. Мол, не дети же вы не понимать... 

- Вот и решаем по дате принятия статьи в печать: до соглашения с фондом или после. После хоть на пару дней - фиксируем. После  20 ноября мы откроем электронные отчетные формы в нашей Информационно-аналитической системе. Технически заполнить в соответствующих полях - ну, мне кажется, два-три часа, если вся информация предварительно подготовлена. Но при этом надо помнить, что значительную часть информации мы потом выставим в открытый доступ. Чтобы налогоплательщик знал, кто, что сделал, за какие средства. Эксперт будет видеть, на что подрядился грантополучатель и что у него по факту получилось.

- А могут эксперты прийти в лабораторию убедиться, что все именно так, как в отчете?

- Ни в коем случае. Экспертиза у нас анонимная. Если вдруг заявители узнают, кто проводит экспертизу, то жизни эксперту не будет. То есть если замечательная оценка - ты мне друг и товарищ, а если она не очень хорошая, то будь проклят на всю жизнь. Слаб человек. Зачем нам сталкивать ученых лбами? Экспертиза обязательно анонимная. Хотелось бы, конечно, чтобы она была анонимной для обеих сторон, чтобы эксперт не знал, чья заявка перед ним. 

- Некоторые ученые за это ратуют!

- Ратуют, но не предлагают, как организовать. Я готов встречаться, обсуждать, обговаривать идею. Но сами же ученые признаются, что в своей области всех наперечет знают. Можно фамилии не писать, но по ссылкам, по перечню публикаций поймут. Мир тесен. Если кто-то предложит, как устроить экспертизу, анонимную для обеих сторон, памятник тому готовы поставить при жизни. Но пока таких предложений нет. Есть сетования и вопросы, на которые мы много раз отвечали на сайте. Одни и те же. Некоторые, похоже, ленятся проглядеть ответы прежде, чем писать нам. Например, спрашивают, можно ли корректировать смету? У нас опубликовано: “Корректируйте, пожалуйста, за исключением защищенных статей: накладные, услуги сторонних организаций, молодежь. Они отдельно прописаны в соглашении”. Все сомнения в пользу наших грантополучателей. Очень большой пласт вопросов относится к тому, что фонд не регулирует: как платить налоги, как производить закупки? Мы по этим вопросам не являемся регулятором. Есть российское законодательство. Собственных правил не устанавливаем, поэтому не комментируем такие вопросы. Ну у вас же, коллеги, есть юристы в каждой организации, своя планово-финансовая служба, которые обязаны в этом разбираться. Они по этим вопросам у вас зарплату получают, не исключено, что за счет накладных расходов нашего же гранта. Пускай же они займутся своими прямыми служебными обязанностями. К тому же обратите их внимание, что нам предписано контролировать целевое использование денег гранта РНФ. Тут мы, в частности, будем собирать информацию, не превышен ли порог вознаграждения в одни руки, оплачен ли надлежащим образом труд молодых. 
И последнее. Отдельным блоком в отчете должен присутствовать план-заявка на работу следующего года. Конкретный - кто, что, где, как. И через год за обещания придется держать ответ. Фактически отчетная форма за 2014 год должна содержать техническое задание на 2015-й.

- Традиционный вопрос: жалоб на работу экспертизы много?

- Совсем немного. Но вот у руководства фонда вопросы к экспертам есть. Есть те, кто ставит либо все высокие оценки, либо все низкие. Без середины. Возникает вопрос: почему? Эксперт хочет помочь победить заявителю или утопить его заявку? У нас так сделаны анкеты, что высший балл трудно получить. Надо быть на мировом уровне звездой. А звезд у нас, известных всему человечеству, не так много. Количество же высших баллов заметно превышает число таких звезд. 

- И кто вам будет помогать разбираться с экспертами?

- Только экспертный совет. Мы можем, исходя из обращения заявителей в фонд, посоветовать экспертному совету посмотреть деятельность вот этого эксперта, вот того... Некая экспертиза на экспертизы. И если увидим ушки заинтересованности, больше он фондом привлекаться не будет.
И второе. Когда пошли первые экспертизы, у нас была очередь из тех, кто работу выполнил и закономерно интересовался: деньги заплатите? Когда? Тогда у нас были технические сложности сопрячь бухгалтерские службы с экспертными. В листе ожидания были сотни неоплаченных актов. Теперь их практически нет. Работа бухгалтерской службы доведена до автоматизма - оплата производится, как только эксперт представляет акты о выполненной работе. Но удивительно: у нас из 2800 экспертов, принявших участие в работе, человек 800 не прислали нам актов о выполнении экспертизы. Надо-то - распечатать форму из своего личного кабинета, заполнить и прислать нам... А без соблюдения правил бухгалтерского учета - подписанного заказчиком акта о выполнении работы - мы не можем ни человеку, ни организации заплатить. Нет юридического финансового основания. Мы уже всем писали письма - не присылают. Ну, откажитесь тогда письменно: мол, работу сделал, но денег за нее не хочу.

- Может, суммы платите несущественные?

- Ну, сами судите: за маленькие проекты - 2 тысячи рублей, минус налоги. За большие, капиталоемкие, 4 тысячи. Это побольше, чем платят государственные научные фонды. Решение по размеру оплаты у нас принимал Попечительский совет. Это его компетенция. Хотя не скрою: некоторые члены ПС предлагали сделать, как во всем мире, - бесплатную экспертизу. Ибо быть экспертом очень почетно. По сути это научное волонтерство. Это твоя общественная обязанность. За рубежом в основном журналы за рецензии статей не платят ни копейки, в смысле - ни цента...

- Но тогда этих экспертиз в год у человека должно быть считаное число, а когда, я слышала, у некоторых экспертов за год до двух десятков проектов набегает...

- У нас по-разному, кто одну работу посмотрел, а кто-то и двадцать. В любом случае прошу: пришлите акты, ибо декабрь близок, а я не уверен, что в следующем году сможем оплатить работу, выполненную в прошлом... Обращаюсь со страницы газеты: кто еще не прислал акты, поторопитесь! Мы ждем, мы готовы заплатить... 

- А какое у вас впечатление о российской науке, судя по тем заявкам, что вы в этом году получили?

- Заявления о том, что российская наука угасает, - полная ерунда. У нас, к сожалению нашему, но к счастью для страны, хороших заявок больше, чем денег в фонде. Одно радует: скоро конкурсы 2015 года. И, видимо, будут установлены ограничения на участие в них тех, кто уже получил у нас гранты в 2014 году. Мир осознал, что деньги даже по конкурсам начинают концентрироваться в одних и тех же местах. А нам полянку российской науки надо поливать более-менее равномерно, чтобы поросль поднималась... Не высыхала. Поэтому хорошие заявки, которые поддержки не получили, имеют шанс пройти в следующий раз. Подумайте, как их надо усовершенствовать. Повторяю: хороших проектов гораздо больше, чем у нас есть денег.

- За рубежом, говорят, сотни возможностей получить деньги на исследования, а у нас - пяток фондов, помельче вашего, и обчелся.

- Государственных научных фондов у нас не меньше, чем в других странах. У нас “раз и обчелся” тех, что инициировал бизнес. За рубежом многочисленны фонды частные. Типа “Династия”, фонда Потанина...Мы двумя руками за то, чтобы они появлялись и развивались, чтобы там так же, как и у нас, протектируемой была молодежь. 

- Когда планируете объявлять конкурсы следующего года?

- Конкурсы следующего года планируем объявить уже в декабре, до Нового года, чтобы в конце февраля - начале марта люди деньги получили и могли спокойно работать. Соответствующее распоряжение должен дать Попечительский совет. Материалы для него уже готовятся.

Теги
Интервью
29 февраля, 2024
Вулкан как фабрика тепла. Геофизики предлагают новые способы электрификации городов
Вулканы уже сыграли неожиданную роль в истории человечества. Можно упомянуть провал реформ Бориса Го...
12 февраля, 2024
Олег Астафьев: «Квантовая акустика появилась благодаря сверхпроводниковым искусственным атомам»
Квантовые технологии — наше фантастическое будущее? О том, заменит ли электроника, работающая с од...